...с точки зрения католической религии о боге тут не может быть и речи, что церковь, дескать, начисто отвергает и запрещает пантеистическую гипотезу как ересь; одним словом, это не тот легальный бог, которого признает святая церковь, а посему он, как епископ, обязан объявить Абсолют мошенничеством, заблуждением, ересью...
- Нет, все было: благодать, виденья, экстаз, все, все как положено. Он не отрицает, что эти факты имеют место.
– Тогда как же он их объясняет, скажи, пожалуйста?
– Никак. Он толковал, что церковь ничего не объясняет, она либо благословляет, либо предает анафеме. Одним словом, он решительно против того, чтоб компрометировать церковь каким-то новоявленным, неискушенным богом.
Был такой Карел Чапек. Ну там классик чешской литературы. Рассказы из карманов, средство макропулуса, RUR...
Так вот у него есть отличное художественное описание обсуждаемой проблемы и вытекающих из неё следствий.
Надёргаем цитаток.
... ощущение такое, будто от восторга у него дыбом подымаются волосы, а тело уносит в бесконечный простор – и вот ты уже летишь, не чувствуя собственного веса. Охваченный неизъяснимым блаженством, Г. X. Бонди опускается на колени, ему хочется громко кричать и петь от умиления и счастья, ему чудится шум необъятных и бесчисленных крыл ...
... Видишь ли, когда я стоял перед этим твоим карбюратором, я чувствовал: тут скрыто нечто великое, прямо потрясающее. Я бессилен побороть в себе это чувство – и я тебе верю ...
... Но вообрази на мгновенье, что в любой частице материи в самом деле разлит бог, что он как бы замурован в ней. И стоит тебе разбить частицу вдребезги, как он вырвется наружу, словно дух из волшебной бутылки. Словно его спустят с привязи. И он. выделится из материи, как светильный газ из угля. Спалишь один атом – и вот тебе: подвал полон Абсолюта ...
... Так, вот представь себе, что ты начисто уничтожаешь какую-то часть материи, уничтожаешь, на первый взгляд, совершенно без остатка, но поскольку любая материя – это, собственно, материя плюс Абсолют, тебе удается уничтожить только материю, а неистребимая часть ее, химически чистый, освобожденный, деятельный Абсолют остается ... Химическое «ничто», обладающее колоссальной силон воздействия ...
– А как ты это установил?
– Испытал на себе
... И потом учтите, бог вовсе не бесконечен, как утверждают католики. Он действует в радиусе шестисот метров, на краях он приметно слабеет. Сильнее всего он здесь, на землечерпалке. Здесь он способен творить чудеса, а на берегу – там его хватает только на озарение и обращение людей в свою веру; в Штеховицах, например, при благоприятном ветре он оказывает себя только этаким священным благовоньем...
... Машину нельзя остановить ничем ... Абсолют невозможно ни запереть, ни откачать ...
... этого не следует недооценивать; мы не привыкли считаться с реальным богом, нам неизвестно, что может натворить одно его присутствие ...
... может, с ним удалось бы подписать какой-нибудь контракт? Совершенно деловой, во всех пунктах обговоренный контракт, вроде: «Обязуемся вырабатывать вас незаметно, без перебоев, в объеме, определенном договором; вы, со своей стороны, обязуетесь отказаться от проявлений божественной сущности в таком-то и в таком-то радиусе от места производства». Пойдет он на это, как ты думаешь, а? ...
– Тебе известно, что мы вынуждены были закрыть Миксову улицу?
– Почему?
– Народ ходил туда молиться. Толпами. Полиция взялась было разгонять, и на месте происшествия осталось около семи убитых.
...Но, Элен, ни торговля, ни общество невозможны без задних мыслей. И главное – без тайных мыслей невозможно супружество. Это исключено, Элен. Даже если вам встретится святейший из святых – не выходите за него замуж, покуда не разучитесь читать его мысли...
...Удалитесь в пустынь, святая Элен, вместе со своим ясновиденьем. Люди его не потерпят...
– Я один с ним управлюсь. Итак, второй раз вам говорю: сматывайте удочки, а не то я во имя господа бога разнесу все вдребезги.
– Стало быть, убирайтесь-ка и вы восвояси, – ответствовал Ян Биндер, – а не то я во имя господа бога вышибу вам зубы.
...он решил заявить о себе двояким способом – традиционным и явно модернистским. Традиционный способ носил, как вы уже знаете, религиозный характер и выражался в разного рода внушениях, обращениях, нравственном воздействии, экстатических состояниях, пророчествах и – главное – вере в бога...
...Модернистский способ проявления Абсолюта принес нечто совершенно неслыханное. Бесконечная энергия, некогда занявшая себя сотворением мира, теперь, очевидно, учтя изменившиеся обстоятельства, хлынула в производство. Абсолют не творил – он вырабатывал. Отказавшись от чистого творчества, он стал к станку. И сделался Неутомимым тружеником...
...Абсолют пахал, сеял, боронил, рыл, косил, жал и молотил. И в каждой отрасли он сам умней жал производственное сырье и в сотни раз увеличивал выпуск продукции. Он был неистощим. Он прямо бурлил кипучей энергией. Он открыл численное выражение своей собственной бесконечности: изобилие...
– А скажи, пожалуйста, какие ты… какие симптомы ты отмечал у себя?
– Любовь к ближнему, – шепнул Бонди, – я спятил от этой любви, голубчик. Никогда не поверил бы, что можно ощущать что-либо подобное.
Они помолчали.
– Так, значит, ты… – первым возобновил прерванный разговор Марек.
– Я это преодолел. Знаешь, как лисица, которая, попав в капкан, перегрызает себе лапу. Но после этого я чертовски сдал. Я почти развалина, Рудольф. Словно после тифа. Поэтому и приехал сюда, чтобы опять собраться с силами…
...Я слежу за каждым его шагом, И я тебе говорю: последовательности тут нет ни малейшей. Все это только импровизация Всемогущего. Он проделывает сногсшибательные трюки, но как-то вслепую, бессистемно, судорожно. Вот видишь, его активность ничуть не организована. Он пришел в мир чересчур неподготовленным. И в этом его слабость. Он мне даже симпатичен чем-то, но я вижу и его недостатки. Организатор он никудышный и, вероятно, никогда хорошим не был. Его идеи гениальны, но в них нет последовательности...
- Знаете, – проникновенно обратился к присутствовавшим пан Брых, – с этой капустой выходит вроде как с нашей верой. Не умещается в голове человека, как можно исповедовать иную веру.
– Ах, оставьте, голубчик, – защищался патер Йошт. – Я скорее поверю в Магомета, чем съем капусту, приготовленную по-иному. Ведь ясно как божий день, что капусту надо заправлять жиром.
– А когда разговор идет про веру, это неясно?
– Когда про нашу веру, ясно, – твердо заявил пан каноник, – а про все прочие, – неясно.
– Вот мы и снова там, где перед войной были, – вздохнул пан Брых.
– А люди завсегда оказываются там, где они уж бывали, – вмешался пан Биндер. – Так и сам пан Кузенда считает. «Биндер, – говорит он, – никакая правда не даст себя одолеть. Видишь ли, Биндер, этот наш бог на землечерпалке вовсе не был плох, и твой – карусельный – тоже был совсем не дурен, а вот так получилось, что оба сгинули. Всяк верит в своего исключительного бога, а другому человеку не верит, не верит, что этот, другой-то, тоже любит хорошего бога: Люди всегда должны верить в людей, а остальное приложится». Так говорит пан Кузенда.
– И то верно, – согласился пан Брых, – человек – он может, скажем, считать, что иная вера – плохая вера, а вот думать, что человек, исповедующий иную веру, обязательно плохой, грубиян, проходимец, – это уже нельзя. Так и в политике, так и во всем.
– А сколько людей заразилось ненавистью и погибло, – отозвался патер Йошт. – Выходит, чем крупнее дело, в которое ты веришь, тем яростнее ты отвергаешь неверующих. А ведь самой большой верой должна быть вера в людей.