Стихи [каталог в первом сообщении]

"Отовсюду обо всем или мировой экран", - как говорил Бендер о своих снах.
Statem
Сообщения: 40
Зарегистрирован: 19 май 2009, 21:19
Откуда: Черновцы, Украина

Сообщение Statem »

Ну что же, поддержу Виктора Сергеевича в "пьянке" :D

"Баллада о попиле бабла".

Люди всей страны, с детьми и взрослыми
Рты открыв, отбросив все дела
Просидели много лет под кОзлами
На которых шёл распил бабла

Где-то в небе руки мускулистые
двигали промышленный резак
и катились стружки золотистые
каждому в карман, за просто так

Кто повыше - тем за ворот кучами
кто пониже - тем в карман пальто
Ну, а что рассыпалось, окучили
те из нас, кто был, вообще - никто

С жадностью хватали пальцы тощие
Что из толстых высыпалось вниз
В выходной и в будни, днём и ночию
над страной стоял весёлый визг

Стружки были тёплые, весёлые
вкусно пахли хлебом и едой
С лёгким ароматом нефтедоллара
никеля и прочей ерундой

Кое-кто купил коттеджик каменный
остальные - нет, но всем тепло
Мы панелей накупили плазменных
чтоб смотреть. как пилится бабло!

Сидя у экранов, водку пили мы
ну и что? А кто бы не запил?
Если сделан импортными пилами
грамотный, промышленный запил?

Это ль не мечта недостижимая?
пусть китайцы пашут тяжело
А над нами вечное, пилимое
толстое, смолистое бабло!

Знай, сиди фисташки с пивом лузгая
под его ритмичные шумы
Во какая ты - идея русская!
та что столько лет, искали мы!

Мы - цари! Вселенная-кормилица!
Стоит только глазом нам моргнуть
всё бабло придёт к нам и попилится
устилая стружками наш путь!

Есть у нас приданое на выданье
нам не надо напрягать умы
Мы уже купили Евровиденье
и почти футбол уже купили мы!

И уже оделись в заграничное...
А потом - к такому-то числу
тишина настала непривычная
словно кто-то выключил пилу...

Мы сначала думали - не рыпаться
но потом дошло до нас слегка
Что-то сверху перестало сыпаться
хоть внизу достаточно пока

И сегодня нам пора обидиться
Что ещё за кризис мировой?
С сентября бабло у нас не пилится
Как у вас ребята, с головой?

Ну-ка, отвечайте без истерики
Кто придумал это западло?
Кризис - где-то там, у вас - в Америке
а у нас - не пилится бабло!

Нам плевать - на банки и на вкладчиков
кто у вас чего не доплатил!
Вызовите срочно к нам наладчиков
пусть наладят прерванный попил!

Если есть в башке у вас извилина
бысро всё исправили - раз! Два!
С сентября бабло у нас не пилено
и уже кончается жратва...

Леонид Коганов
Аватара пользователя
Виктор
Основатель Школы
Сообщения: 11335
Зарегистрирован: 14 мар 2002, 07:27
Откуда: Москва
Поблагодарили: 1310 раз

Сообщение Виктор »

ХЭорошо излагает, собака! :D
Statem
Сообщения: 40
Зарегистрирован: 19 май 2009, 21:19
Откуда: Черновцы, Украина

Сообщение Statem »

Нутак атож :D
Oleg L
Сообщения: 5261
Зарегистрирован: 19 окт 2007, 16:29
Откуда: Алтай
Благодарил (а): 580 раз
Поблагодарили: 675 раз

Сообщение Oleg L »

В приложение к теме о сталинизме...

ДДТ - Родина

Боже, сколько лет я иду,
Но не сделал и шаг.
Боже, сколько дней я ищу
То, что вечно со мной.
Сколько лет я жую вместо хлеба
Сырую любовь,
Сколько жизни в висок мне плюет вороненым стволом
Долгожданная даль!

Черные фары у соседних ворот,
Лютики, наручники, порванный рот.
Сколько раз, покатившись, моя голова
С переполненной плахи летела сюда, где

Родина.
Еду я на родину,
Пусть кричат: "уродина",
А она нам нравится,
Хоть и не красавица,
К сволочи доверчива,
А ну, а к нам - тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля...
Эй, начальник!

Боже, сколько правды в глазах
Государственных шлюх!
Боже, сколько веры в руках
Отставных палачей!
Ты не дай им опять закатать рукава,
Ты не дай им опять закатать рукава
Суетливых ночей.

Черные фары у соседних ворот,
Лютики, наручники, порванный рот.
Сколько раз, покатившись, моя голова
С переполненной плахи летела сюда, где

Родина.
Еду я на родину,
Пусть кричат: "уродина",
А она нам нравится,
Спящая красавица,
К сволочи доверчива,
А ну, а к нам - тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля...
Эй, начальник!

Из-под черных рубах рвется красный петух,
Из-под добрых царей льется в рты мармелад.
Никогда этот мир не вмещал в себе двух:
Был нам богом отец, ну а чертом -

Родина.
Еду я на родину,
Пусть кричат: "уродина",
А она нам нравится,
Спящая красавица,
К сволочи доверчива,
А ну, а к нам - тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля...
Эй, начальник!
Эрци
Сообщения: 2742
Зарегистрирован: 18 июн 2008, 19:50
Благодарил (а): 60 раз
Поблагодарили: 286 раз

Сообщение Эрци »

умилительные историки пошли - у них поэт, родившийся в 57-м, описывает сталинскую эпоху.
Statem
Сообщения: 40
Зарегистрирован: 19 май 2009, 21:19
Откуда: Черновцы, Украина

Сообщение Statem »

А вот господа, поэт родившийся в сталинскую эпоху, говоривший о себе так: "Я - еврей, русский поэт и английский эссеист". Как сия троица в одном флаконе умещалась, ведает лишь Всевышний... Но тем не менее, вот такой пассажец:

Набросок

Холуй смеётся. Раб хохочет. Палач свою секиру точит.
Тиран кромсает каплуна. Сверкает зимняя луна.
Се вид Отечества. Гравюра. На лежаке - Солдат и Дура.
Старуха чешет мёртвый бок. Се вид Отечества. Лубок.
Собака лает. Ветер носит. Борис у Глеба в морду просит.
Кружится пара на балу. В прихожей - куча на полу...
Луна сверкает, зренье муча. Под ней как мозг отдельный, туча...
Пускай художник-паразит, другой пейзаж изобразит.

Ну и второй настоящий, мужской:

Гладиаторы

Простимся, до встреч в могиле
Близится наше время
Ну что ж! мы не победили, мы умрём на арене
Тем лучше - не облысеем от женщин, от перепоя
А небо над Колизеем, такое же, голубое...
Как и над Родиной нашей, которую зря покинули
Ради истин, а также ради богатства римлян
Впрочем, нам не обидно, разве это обида?
Просто такая видно, выпала нам планида...
Близится наше время, люди уже расселись
Мы умрём на арене! Людям хочется зрелищ...
Oleg L
Сообщения: 5261
Зарегистрирован: 19 окт 2007, 16:29
Откуда: Алтай
Благодарил (а): 580 раз
Поблагодарили: 675 раз

Сообщение Oleg L »

Александр Розенбаум - Анафема

Анафема всем тем, кто записал себя в опричники,
Войдя в экстаз от маршей культа личности;
Всем тем, кто беззаконию потрафили,
Вам, френчи на далёких фотографиях,
Анафема! Анафема!

Тем, кто писал, и тем, кто арестовывал,
В этапы втаптывая сапогами головы;
Всем тем, кто был на буйстве крови шафером,
И вам, воспевшим сталинскую мафию,
Анафема! Анафема!

Вы всю жизнь боялись суда,
Сны свои зарывая в подушки,
Потому что стучались в них души
Тех, кто милостью вашей страдал.
Но не всех вас призвал прокурор,
Сам Вышинский - и тот был Иуда.
Бойтесь времени, время - топор,
Ваши шеи отыщет день судный...
Бойтесь времени, время - топор.
Тем, кто детей оставил без родителей,
Своих в "Артек" отправив удивительный;
Вам, расстрелявшим армии и кафедры,
Вам, кто, убив, читал над гробом эпитафии,
Анафема, анафема.

Прославив на века отца Иосифа,
Как змеи, сами его имя кожей сбросили,
Вождей своих меняли как перчатки вы,
Самих себя считая непричастными, -
Не часто ли, не часто ли?!

Да вы и сегодня боитесь суда,
Сны свои зарывая в подушки,
Потому что стучались в них души
Тех, кто милостью вашей страдал.
Но не всех вас призвал прокурор,
Сам Вышинский - и тот был Иуда.
Бойтесь времени, время - топор.
Ваши шеи отыщет день судный.
Бойтесь времени, время - топор.
Эрци
Сообщения: 2742
Зарегистрирован: 18 июн 2008, 19:50
Благодарил (а): 60 раз
Поблагодарили: 286 раз

Сообщение Эрци »

уважаемые, насмешили. По выражению одного классика, хохма состоит в том, что о Сталине существуют десятки песен и стихов, в том числе приличных поэтов, не родившихся в его время, а реально живших. Вертинский, Симонов, Твардовский, Мандельштамм (у него не только про кремлевского горца), А.Тарковский.... Есть и современные поэты. Хотите соревнование? Или пари?

Если бы меня наши враги взяли
И перестали со мной говорить люди,
Если б лишили меня всего в мире:
Права дышать и открывать двери
И утверждать, что бытие будет
И что народ, как судия, судит, —
Если б меня смели держать зверем,
Пищу мою на пол кидать стали б, —
Я не смолчу, не заглушу боли,
Но начерчу то, что чертить волен.
И, раскачав колокол стен голый
И разбудив вражеский тьмы угол,
Я запрягу десять волов в голос
И поведу руку во тьме плугом —
И в глубине сторожевой ночи
Чернорабочей вспыхнут земле очи,
И — в легионе братских очей
сжатый —
Я упаду тяжестью всей жатвы,
Сжатостью всей рвущейся вдаль
клятвы —
И налетит пламенных лет стая,
Прошелестит спелой грозой Ленин,
И на земле, что избежит тленья,
Будет будить разум и жизнь Сталин.

Осип Мандельштам
fontaghero
Сообщения: 27
Зарегистрирован: 27 ноя 2008, 10:11
Откуда: СПб

Сообщение fontaghero »

а ведь еще недавно здесь было про любовь... :)
Бури магнитные?
Oleg L
Сообщения: 5261
Зарегистрирован: 19 окт 2007, 16:29
Откуда: Алтай
Благодарил (а): 580 раз
Поблагодарили: 675 раз

Сообщение Oleg L »

Осип Мандельштам.
Осенью 1933 пишет стихотворение "Мы живем, под собою не чуя страны...", за которое в мае 1934 был арестован.

"Мы живем, под собою не чуя страны..."

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.

Ноябрь 1933

Только защита Бухарина смягчила приговор - выслали в Чердынь-на-Каме, где пробыл две недели, заболел, попал в больницу. Был отправлен в Воронеж, где работал в газетах и журналах, на радио. После окончания срока ссылки возвращается в Москву, но здесь ему жить запрещают. Живет в Калинине. Получив путевку в санаторий, уезжает с женой в Саматиху, где он был вновь арестован. Приговор - 5 лет лагерей за контрреволюционную деятельность. Этапом был отправлен на Дальний Восток. В пересыльном лагере на Второй речке (теперь в черте Владивостока) 27 декабря 1938 О.Мандельштам умер в больничном бараке в лагере.
Аватара пользователя
Виктор
Основатель Школы
Сообщения: 11335
Зарегистрирован: 14 мар 2002, 07:27
Откуда: Москва
Поблагодарили: 1310 раз

Сообщение Виктор »

В 1931 году поэт Павел Васильев, которому было тогда 22 года, написал шуточное стихотворение:

Ныне, о муза, воспой Джугашвили, сукина сына.
Упорство осла и хитрость лисы совместил он умело.
Нарезавши тысячи тысяч петель, насильем к власти пробрался.
Ну, что ж ты наделал, куда ты залез, расскажи мне,
семинарист неразумный!
В уборной вывешивать бы эти скрижали....
Клянемся, о вождь наш, мы путь твой усыплем цветами
И в жопу лавровый венок воткнем.

В 1932 эта пародия на Шесть условий товарища Сталина" была приобщена к делу так называемой "Сибирской бригады". В 1937 - расстрелян.

Борис Пастернак

Я понял: все живо.
Векам не пропасть,
И жизнь без наживы —
Завидная часть.

Спасибо, спасибо
Трем тысячам лет,
В трудах без разгиба
Оставившим свет.

Спасибо предтечам,
Спасибо вождям.
Не тем же, так нечем
Отплачивать нам.

И мы по жилищам
Пройдем с фонарем,
И тоже поищем
И тоже умрем.

И новые годы,
Покинув ангар,
Рванутся под своды
Январских фанфар.

И вечно, обвалом
Врываясь извне,
Великое в малом
Отдастся во мне.

И смех у завалин,
И мысль от сохи,
И Ленин, и Сталин,
И эти стихи.

Железо и порох
Заглядов вперед
И звезды, которых
Износ не берет.

Конастнтин Симонов

Товарищ Сталин, слышишь ли ты нас?
Ты должен слышать нас, мы это знаем:
Не мать, не сына - в этот грозный час
Тебя мы самым первым вспоминаем.

Ещё такой суровой годовщины
Никто из нас не знал за жизнь свою,
Но сердце настоящего мужчины
Лишь крепче закаляется в бою.

В дни празднеств, проходя перед тобою,
Не думая о горестях войны,
Кто знал из нас, что будем мы судьбою
С тобою в этот день разлучены?..

Так знай же, что в жестокий час разлуки
Лишь твёрже настоящие сердца,
Лишь крепче в клятве могут сжаться руки,
Лишь лучше помнят сыновья отца.

Все те, кто праздник наш привык с тобою
В былые дни встречать у стен Кремля,
Встречают этот день на поле боя,
И кровью их обагрена земля.

Они везде: от пламенного юга,
От укреплений под родной Москвой
До наших мест, где северная вьюга
В окопе заметает с головой.

И если в этот день мы не рядами
По праздничным шагаем площадям,
А, пробивая путь себе штыками,
Ползём вперёд по снегу и камням,

Пускай Информбюро включает в сводку,
Что нынче, лишних слов не говоря,
Свой штык врагу втыкая молча в глотку,
Мы отмечаем праздник Октября.

А те из нас, кто в этот день сраженье
Во славу милой Родины падёт, -
В их взоре, как последние виденье,
Сегодня площадь Красная пройдёт.

Товарищ Сталин, сердцем и душою
С тобою до конца твои сыны,
Мы твёрдо верим, что придём с тобою
К победному решению войны.

Ни жертвы, ни потери, ни страданья
Народную любовь не охладят -
Лишь укрепляют дружбу испытанья,
И битвы верность русскую крепят.

Мы знаем, что ещё на площадь выйдем,
Добыв победу собственной рукой,
Мы знаем, что тебя ещё увидим
Над праздничной народною рекой.

Как наше счастье, мы увидим снова
Твою шинель солдатской простоты,
Твои родные, после битв суровых
Немного постаревшие черты.
1941

Александр Галич

Песня о Тбилиси

Я не сумел понять Тебя в тот раз,
Когда в туманы зимние оправлен,
Ты убегал от посторонних глаз,
Но все же был прекрасен без прикрас,
И это я был злобою отравлен.

И Ты мены провел на том пиру,
Где до рассвета продолжалось бденье,
А захмелел - и головой в Куру,
И где уж тут заметить поутру
В глазах хозяйки скучное презренье!

Вокруг меня сомкнулся, как кольцо,
Твой вечный шум в отливах и прибоях.
Потягивая кислое винцо,
Я узнавал усатое лицо
В любом пятне на выцветших обоях.

И вновь зурна вступила в разговор,
И вновь с бокалом истово и пылко
Болтает вздор подонок и позер...
А мне почти был сладок Твой позор,
И в самолете, по пути домой,

Я наблюдал злорадно, как грузины,
В Москву еще объятую зимой,
Везут мешки с оранжевой хурмой,
И с первою мимозою корзины.
И я не понял, я понять не мог,

Какую Ты торжествовал победу,
Какой Ты дал мне гордости урок,
Когда кружил меня, сбивая с ног,
По ложному, придуманному следу!

И это все - и Сталин, и хурма,
И дым застолья, и рассветный кочет,-
Все для того, чтоб не сойти с ума,
А суть Твоя является сама,
Но лишь, когда сама того захочет!

Тогда тускнеют лживые следы,
И начинают раны врачеваться,
И озаряет склоны Мтацменды
Надменный голос счастья и беды,
Нетленный голос Нины Чавчавадзе!

Прекрасная и гордая страна!
Ты отвечаешь шуткой на злословье,
Но криком вдруг срывается зурна,
И в каждой капле кислого вина
Есть неизьенно сладкий привкус крови!

Когда дымки плывут из-за реки,
И день дурной синоптики пророчат,
Я вижу, как горят черновики!
Я слышу, как гремят грузовики!
И сапоги охранников грохочут -

И топчут каблуками тишину,
И женщины не спят, и плачут дети,
Грохочут сапоги на всю страну!
А Ты приемлешь горе, как вину,
Как будто только ты за все в ответе!

Не остывает в кулаке зола,
Все в мерзлый камень памятью одето,
Все, как удар ножом из-за угла...
"На холмах Грузии лежит ночная мгла..."
И как еще далеко до рассвета!

Георгий Шенгели
(1894 — 1956)

Фрагмент из поэмы "Сталин"

Я часто думал: “власть”. Я часто думал: “Вождь”.
Где ключ к величию? Где возникает мощь
Приказа? Ум? Не то: Паскали и Ньютоны
Себе лишь кафедры снискали, а не троны.
Лукавство? Талейран, чей змеевидный мозг
Всё отравлял вокруг, податлив был, как воск,
В Наполеоновой ладони. “Добродетель”?
Но вся история — заплаканный свидетель
Убийств и низостей, украсивших венцы.
Так злобность, может быть? Но злейшие злецы
Вчера, как боровы, под каблуками гнева
Валились из дворцов — разорванное чрево
На грязной площади подставив всем плевкам.
Что ж — воля? Кто бы мог быть более упрям
И твёрд, чем Аввакум? Но на костре поник он,
А церковью владел пустой и постный Никон.
Так что же? Золото или штыки? Но штык —
Лишь производное: орудие владык —
Уже сложившихся, — а золота, бывало,
Князьям и королям чертовски не хватало,
А власть была. Так что ж? Одно: авторитет.
Он добывается реальностью побед.
Дикарь клонил покорно спину, —
Коль кандидат в царьки пращу или дубину
Умел крутить быстрей, тем попадая в лад
С эпохою. На Рим звал Суллу оптимат
Испуганный, поняв, что “помесь льва с лисицей”
Всех лучше справится с матёрою столицей,
Учтя характеры и расстановку сил, —
Весь импульс времени. Кто только не носил
Тиару папскую? Монахи и солдаты,
Мальчишки, женщина, обжоры, нумизматы,
Теологи, — и всё ж 15 сотен лет
Непререкаем был её авторитет
Для люда тёмного. “Наместники Христовы”?
Но лишь опасностью задышит век суровый,
Пока не в дураках, без всяких пропаганд
В тиару голову вдевает Гильдебранд,
Чей гром без промаха, чья воля без износу,
И император сам босым идёт в Каноссу...
Какая только мразь на тронах не была, —
И льва гербового позоря, и орла.
Расслабленный, ханжа, кликуша, неврастеник,
Садист, фельдфебель, трус, маньяк, апаш, изменник —
Подряд кунсткамера уродов, гадов, змей,
Гиньоль истории, ломброзовский музей!
И всё же — правили при безобразьи этом,
В течении веков держась — авторитетом:
Тот — “крови Цезаря”, там — дедушка-Оттон,
Тот — “Божьей милостью”, тот — папой утверждён,
И — замечательно! — чтоб подчеркнуть о с о б о с т ь,
Величье, избранность, одним — внушая робость,
Тем — восхищение, а тем — собачий страх, —
В нелёгких мантиях и золотых горшках
Они, среди “простых”, над разумом ругались,
Как Eacles regili*, на трупах разлагались.
Когда ж, бывало, гас павлиний ореол
И воды сточные струились на престол,
И позолота вдруг сползала с мёртвой кожи
Пергаментов, тогда — хрипел “избранник божий”
В удавке или полз, дрожа, на эшафот, —
И если подлинно эпоха шла вперёд,
То возникали в ней средь боевого хмеля
Колпак поярковый и сапоги Кромвеля!
Вождь — тот, в ком сплавлено в стальное лезвиё
И ум пронзительный, и воля, и чутьё,
Кто знает терпкий вкус поступков человечьих,
В корнях провидит плод и контур норм — в увечьях,
Кто доказать умел на всех путях своих,
Что он, как ни возьми, сильнее всех других
Той самой силою, что в данный миг годится,
Кто, значит, угадал, в каком котле варится
Грядущее, в каком былое, — угадал,
Куда история свой направляет шквал!
В эпохи мелкие бывают всех сильнее
Порой наложницы, порою — брадобреи;
В грязи дворцовых склок плодится временщик,
Чтоб лопнуть через год; в борьбе уездных клик
Выпячивают грудь “тузы” и “воротилы”:
Но лишь историю рванут иные силы,
Под спудом зревшие, метя ко всем чертям
Гнилую скорлупу — и трон, и суд, и храм, —
Не отыграться тут на деньгах, на породе,
На склочной ловкости: тут власть в самом народе;
И к ней придёт лишь тот — кто подлинно велик, —
Кто в сердце времени всем существом проник!
И это будет — Вождь! В нём Жизнь кипит и бродит,
Как Гегель говорит: “в нём новый мир восходит”.
И разорви ту связь — и тотчас под уклон
Громадным оползнем начнёт валиться он;
Наполеонова тогда звезда блистала,
Когда он сам “парил в просторах идеала”
(По гётевским словам), — когда он мысли мчал
Валить феодализм в разверзшийся провал.
Когда ж династию он стал крепить, отведав
Лакейских почестей, когда великих дедов
В архивах королей сыскать велел опал
И яркий свой сюртук, где дым боёв опал,
Сменил на мантию со шлейфом златопчёлым,
Когда он гнёт понёс испанским нищим сёлам
И, жестам выучась изящным у Тальмо,
На русский навалить решил народ ярмо, —
Тогда — всё рухнуло... На острове скалистом
Он, кто скрижаль ваял, — опять мемуаристом...
И мне понятен путь, как взмах крыла простой,
Каким, войдя в эпические были,
С недосягаемой сдружился высотой, —
Стал Сталиным Иосиф Джугашвили.
Чудесный сплав огромного ума
С огромною и безвозвратной волей...
Вот — “личное”. Средь мировых раздолий
Созревших гроз уже бегут грома;
Вот — “внешнее”. Стихия со стихией
Перекликаются. И, слыша бури свист,
Идёт навстречу ей, чтобы тряхнуть Россией,
Тифлисский худенький семинарист.
Рабочие кружки в литейных и кожевнях, —
Раскоп ключей живых средь наслоений древних, —
Размёт всех глупостей и лжей,
Всех болтунов разгром, изгнанье их — взашей,
Проникновение в любые боли будней,
И через год, глядишь, средь пламенных полудней
Батума, и Тифлиса, и Баку
Размеренным и неуклонным шагом
Гуриец и лезгин идут под красным флагом
Навстречу изумлённому штыку!..
............................................................................

Я в этом знаю толк. Поэт — я изучал
Строй цицероновых финалов и начал,
Архитектонику главы, абзаца, фразы, —
Распевы Гарсия и гоголевы сказы;
Я Хризостомом был, как ветром, упоён;
Чеканом логики меня пьянил Платон,
Я жадно выхлебал яд гейневского глума,
И пиво Лютера, и брагу Аввакума.
Я знаю в слове толк. И вот, когда гляжу
В страницы стенограмм, — одну я нахожу
Его достойную метафору: я разом
Его конструкции назвать готов алмазом,
Что выгранен в брильянт. Здесь “комплимента” нет.
Закон гранения — подмять летучий свет,
Замкнуть его в глуби кристалловидной плоти,
Заставить биться в грань на каждом повороте,
Дробиться в лёгкости, ливень и семицвет
Блаженством радуги метнуть со всех фацетт.
Гранильщик опытный расчистит на экране —
Углы падения, наклоны каждой грани,
Надломы, россыпи и выбрызги луча,
Ярь благородную, как лошадь горяча!
Здесь — то же. Вижу я каноны симметрии,
Члененья чёткие, антитезы крутые
И пронизавшие всю толщу речи всей
Скрещенья строгие незыблемых осей.
И мысли ясный луч, летя в гранёном слове,
Как боевой клинок, всё время наготове,
Дробится в радугу, и семь цветов её
Прекрасной полнотой объемлют бытиё!
Вот фиолетовость: то чудная динамо
Сгущает капли масть и так парит упрямо
По медным проводам — чтоб молния в плену
Нетленной силою наполнила страну.
Вот синева: то цвет, то холст комбинезона
Рабочего, то хмель прохладного озона,
Которым дышит труд: “жить стало веселей”.
Вот голубой разлив: то блеск и звон морей,
Куда мы шлём суда, глуби воздушной сферы,
Где самолётам вслед чертят круги планеры.
Вот зелень: то леса, луга, сады, поля, —
С двойною силою родимая земля,
Неиссечённая враждебными межами.
Вот жемчуга, — то ширь, пшеницами и ржами
Заплёснутая, даль, где золото парит
Шарами цитрусов на ветках Гесперид.
Вот луч оранжевый — то сполох на огромных
Мартенах яростных, на исступлённых домнах
Той стали огневой, ликуя и спеша,
Чтоб солнце вспомнила крылатая душа.
Вот алость, наконец, чистейший блеск сиропа,
То революция, вино, каким Европа
Ещё упьётся всласть, что каждый день и час
Во всех артериях пульсирует у нас.
Семь цветов радуги, раскованной в алмазе,
Переливаются, плетя взаимосвязи.
И алого луча тончайшую иглу
Встречаешь прописью в любом его углу.
Здесь диалектика — не росчерк на бумаге,
Не мозговой балет, не свист весёлой шпаги, —
В ней зубья врубовки; в ней жала сверл и фрез,
Что прорезают мир от недр и до небес;
В ней перст прожектора, пред кем дрожит измена;
В ней неподкупный зонд, бездонный глаз рентгена,
Всё видящий насквозь, в ней вечный тот магнит,
Что души компасов одной мечтой святит.
И — понимаешь всё! “Проклятые вопросы”
Вмиг расплываются, как дым от папиросы,
Когда прохладный бриз вдруг вломится в окно,
И вбрызнет молодость, — и каждое звено
Вдруг зазвенит в тебе, сбивая прах застылый...
И — надо действовать!.. Материальной силой
Идея предстаёт, войдя в сознанье масс, —
Когда густит её (добавлю я) алмаз.
Эрци
Сообщения: 2742
Зарегистрирован: 18 июн 2008, 19:50
Благодарил (а): 60 раз
Поблагодарили: 286 раз

Сообщение Эрци »

Oleg1976 писал(а):Осип Мандельштам.
Осенью 1933 пишет стихотворение "Мы живем, под собою не чуя страны...", за которое в мае 1934 был арестован.

"Мы живем, под собою не чуя страны..."
Эту эпиграмму Мандельштам действительно написал в 1933, а приведенное мною в 1937-м. В том же году оду:

Ода

Когда б я уголь взял для высшей похвалы —
Для радости рисунка непреложной,—
Я б воздух расчертил на хитрые углы
И осторожно и тревожно.
Чтоб настоящее в чертах отозвалось,
В искусстве с дерзостью гранича,
Я б рассказал о том, кто сдвинул мира ось,
Ста сорока народов чтя обычай.
Я б поднял брови малый уголок
И поднял вновь и разрешил иначе:
Знать, Прометей раздул свой уголек,—
Гляди, Эсхил, как я, рисуя, плачу!

Я б несколько гремучих линий взял,
Все моложавое его тысячелетье,
И мужество улыбкою связал
И развязал в ненапряженном свете,
И в дружбе мудрых глаз найду для близнеца,
Какого не скажу, то выраженье, близясь
К которому, к нему,— вдруг узнаешь отца
И задыхаешься, почуяв мира близость.
И я хочу благодарить холмы,
Что эту кость и эту кисть развили:
Он родился в горах и горечь знал тюрьмы.
Хочу назвать его — не Сталин,— Джугашвили!

Художник, береги и охраняй бойца:
В рост окружи его сырым и синим бором
Вниманья влажного. Не огорчить отца
Недобрым образом иль мыслей недобором,
Художник, помоги тому, кто весь с тобой,
Кто мыслит, чувствует и строит.
Не я и не другой — ему народ родной —
Народ-Гомер хвалу утроит.
Художник, береги и охраняй бойца:
Лес человечества за ним поет, густея,
Само грядущее — дружина мудреца
И слушает его все чаще, все смелее.

Он свесился с трибуны, как с горы,
В бугры голов. Должник сильнее иска,
Могучие глаза решительно добры,
Густая бровь кому-то светит близко,
И я хотел бы стрелкой указать
На твердость рта — отца речей упрямых,
Лепное, сложное, крутое веко — знать,
Работает из миллиона рамок.
Весь — откровенность, весь — признанья медь,
И зоркий слух, не терпящий сурдинки,
На всех готовых жить и умереть
Бегут, играя, хмурые морщинки.

Сжимая уголек, в котором все сошлось,
Рукою жадною одно лишь сходство клича,
Рукою хищною — ловить лишь сходства ось —
Я уголь искрошу, ища его обличья.
Я у него учусь, не для себя учась.
Я у него учусь — к себе не знать пощады,
Несчастья скроют ли большого плана часть,
Я разыщу его в случайностях их чада...
Пусть недостоин я еще иметь друзей,
Пусть не насыщен я и желчью и слезами,
Он все мне чудится в шинели, в картузе,
На чудной площади с счастливыми глазами.

Глазами Сталина раздвинута гора
И вдаль прищурилась равнина.
Как море без морщин, как завтра из вчера —
До солнца борозды от плуга-исполина.
Он улыбается улыбкою жнеца
Рукопожатий в разговоре,
Который начался и длится без конца
На шестиклятвенном просторе.
И каждое гумно и каждая копна
Сильна, убориста, умна — добро живое —
Чудо народное! Да будет жизнь крупна.
Ворочается счастье стержневое.

И шестикратно я в сознаньи берегу,
Свидетель медленный труда, борьбы и жатвы,
Его огромный путь — через тайгу
И ленинский октябрь — до выполненной клятвы.
Уходят вдаль людских голов бугры:
Я уменьшаюсь там, меня уж не заметят,
Но в книгах ласковых и в играх детворы
Воскресну я сказать, что солнце светит.
Правдивей правды нет, чем искренность бойца:
Для чести и любви, для доблести и стали
Есть имя славное для сжатых губ чтеца —
Его мы слышали и мы его застали.

Январь — март 1937

И где же он искренен? "Мандельштама так заманчиво понимать — и так трудно толковать", — С.С. Аверинцев. По поводу - за что и когда он был арестован и знал ли о том Сталин - это отдельная тема. Я не историк, но мне известна причина его последнего пленения. Его родственница за границей издала мемуары. Выясняется, что О.Э с женой, как продукты Серебряного века, имели свои представления о сексуальной раскрепощенности - были тем, что ныне называется свингеры (не путать с музыкой). Все бы ничего, но они умудрились сооблазнить и затеять секс втроем с женой начальника местного НКВД - уже не помню где это было. Начальник оказался рохлей - не пристрелил Мандельштама, а дали 5 лет.
Виноват тут конечно Сталин - не уберег.
Эрци
Сообщения: 2742
Зарегистрирован: 18 июн 2008, 19:50
Благодарил (а): 60 раз
Поблагодарили: 286 раз

Сообщение Эрци »

Виктор писал(а):В 1931 году поэт Павел Васильев, которому было тогда 22 года, написал шуточное стихотворение:

Ныне, о муза, воспой Джугашвили, сукина сына.
....

В 1932 эта пародия на Шесть условий товарища Сталина" была приобщена к делу так называемой "Сибирской бригады". В 1937 - расстрелян.
я посмотрел его биографию - определяется как "родоначальник «героического периода» в русской литературе — эпохи побеждающего в человеческой душе коммунизма". Ту пародию он написал по заказу руководителя их поэтической группы Анова. О чем, когда их взяли, сильно сожалел и видимо каялся. Поскольку в тот раз его не посадили, в отличии от Мартынова. В дальнейшем писал героическое, вроде поэмы "Кулаки" о неотвратимой коллективизации и т.п.
Однако " 24 мая 1935 года в газете "Правда" было напечатано "Письмо в редакцию" за подписью 20 литераторов с требованием "принять решительные меры" к Павлу Васильеву. Среди них были поэты, которых Павел Васильев считал своими друзьями: Николай Асеев, Борис Корнилов, Семен Кирсанов, Иосиф Уткин." Что лишний раз подтверждает - по какой причине в те годы часто следовали аресты - стучали друг на друга. Вскоре у него призошла драка с иностранцем, а потом заговор пришили. Опять Сталин не доглядел. На что сетует Васильев в стихах сохраненных в недрах НКВД:

Неужель правители не знают,
Принимая гордость за вражду,
Что пенькой поэта пеленают,
Руки ему крутят на беду.
Неужель им вовсе нету дела,
Что давно уж выцвели слова,
Воронью на радость потускнела
Песни золотая булава.
Песнь моя! Ты кровью покормила
Всех врагов. В присутствии твоём
Принимаю звание громилы,
Если рокот гуслей — это гром.
Statem
Сообщения: 40
Зарегистрирован: 19 май 2009, 21:19
Откуда: Черновцы, Украина

Сообщение Statem »

А давайте, господа, на политику забьём и окунёмся снова в лирику...
Вот. например:

От доброты ли, может быть своей
А может это - просто мягкотелость,
Хотел иметь я только лишь друзей
Врагов иметь никак мне не хотелось.
Я добрым был. я не гневил богов
Я не по лесу шёл, по перелеску,
Но не имея никаких врагов,
Я не имел друзей, себе в отместку.
Хоть солона на вкус, но дорога
Наука драки - мудрая наука
Начни с того, что обрети врага,
А вместе с ним - ты обретёшь и друга!

Николай Доризо


Ну и конечно:

Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу
Дьяволу служить, или пророку
Каждый выбирает для себя

Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы,
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе

Каждый выбирает по себе
Щит и латы, посох и заплаты,
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает по себе

Каждый выбирает для себя
Выбираю тоже как умею,
Ни к кому претензий не имею
Каждый выбирает для себя.

Юрий Левитанский

и Евгения Александровича давно не было:

Людей неинтересных в мире - нет
Их судьбы как истории планет
У каждой есть особое, своё
И нет планет, похожих на неё.
А если кто-то незаметно жил
И с этой незаметностью дружил
Он интересен был среди людей
Самой неинтересностью своей!
У каждого - свой тайный личный мир
Есть в этом мире самый лучший миг
Есть в мире этом самый страшный час
но это всё неведомо для нас!
И если умирает человек
С ним умирает первый его снег
И первый поцелуй и первый бой
Всё это забирает он с собой...
Да, остаются книги и мосты
Машины и художников холсты
Да, многому остаться суждено
Но что-то ведь уходит всё равно...
Таков закон безжалостной игры
Не люди умирают - а миры!
Людей мы помним, грешных и земных
А что мы знали, в сущности о них?
Что знаем мы про братьев, про друзей?
Что знаем о единственной своей?
И про отца, родного своего
Мы зная всё, не знаем ничего...
Уходят люди... Их не возвратить
Их тайные миры не возродить,
И каждый раз мне хочется опять
От этой невозвратности кричать...
Statem
Сообщения: 40
Зарегистрирован: 19 май 2009, 21:19
Откуда: Черновцы, Украина

Сообщение Statem »

Жираф

Сегодня я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.

Вдали он подобен цветным парусам корабля
И бег его плавен, как радостный птичий полёт.
Я знаю, что много чудесного видит земля
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю весёлые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя

И как я тебе раскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав...
Ты плачешь? Послушай... двлёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Н. Гумилёв
Nikeyn
Сообщения: 453
Зарегистрирован: 4 дек 2007, 22:17
Откуда: г. Брест

Сообщение Nikeyn »

Ты счастлив, друг? –

Не знаю, может быть,

А счастье это неземное что-то?

Быть может. Как мне счастье объяснить?

Кому оно – семья, кому – работа,

Кому–то счастье – радости чуть-чуть,

Кому – любовь, огромная до неба,

Один в богатстве видит счастья суть,

Другой счастливый, но богатым не был.

Будь счастлив, друг.

Им надо дорожить,

И пусть судьба всем разное пророчит,

Настолько счастлив каждый может быть,

Насколько сам он этого захочет!!!
It has all been very interesting
Аватара пользователя
Виктор
Основатель Школы
Сообщения: 11335
Зарегистрирован: 14 мар 2002, 07:27
Откуда: Москва
Поблагодарили: 1310 раз

Сообщение Виктор »

Хочешь вдохнуть свободы - так топай лесом,
Лесом, меня не мучай, тропинка слева,
То, что для всех смертельно, тебе - полезно,
катится твой клубочек - и топай следом.

Нюхай фиалки, небо руками трогай,
Падай, потом захлебнись в поднебесной глуби.
Если ты хочешь женщину - женщин много,
Только одна загвоздка: они - полюбят.

Можешь поверить в Будду или в Мадонну-
Прятать в ключичной ямочке крест нательный,
Но не проси у них ни тепла, ни дома,
То, что другим полезно, тебе - смертельно.

Время темнеет, в петли свернулись реки,
В ноги твои, как змеи, вцепились травы.
Ты пошутил однажды - шути вовеки,
Раз уж судьба такая тебе по нраву.

Много ли надо - лишь перепутать строки,
Просто слова - а их не бывает жалко.
Бог надорвал пупок от твоей остроты,
Черти краснеют - для них это слишком жарко.

Даже в пустыне - кто-нибудь да услышит,
И не смотри назад, разделяй и царствуй.
Ты будешь первым - а значит, не будешь лишним,
То, что другим - отрава, тебе - лекарство.

И заслонить дорогу тебе - не выйдет,
Деве ли, Дон Кихоту ли в медном шлеме.
Хоть носороги, знаешь ли, плохо видят,
Это при их масштабах - не их проблемы.

Сердце стучит, как маятник, время лечит,
День заблудился в сумраке скорбных комнат.
Если ты всё забудешь - тебе же легче
Только одна загвоздка: другие - помнят.

* * *

Ну, какая может быть песня,
Захлебнуться бы своим воем,
Если даже одному - тесно,
А вдвоем - тогда тесней вдвое.

Если сдерживаться нет мочи,
Если было бы что сжечь - жгла бы,
Если учишься реветь молча,
Чтоб не трогали в метро бабы.

Если водки бы глотнуть - махом,
Чтоб больное обожгло горло,
Если всё потом послать нахрен,
Подыхать - так подыхать гордо.

И душой бы забивать гвозди,
Всё равно вместо неё - панцирь.
И с усилием жевать воздух,
Застревающий комком - в пальцах.

И забыть бы навсегда робость,
И кричать - а вам слабо, ну-ка?
И смеяться - улетев в пропасть.
Отпустить забыв твою руку.

***
Мир развалился, упав из уставших рук,
Силы последние на исходе..
Если бы ты была мной, то может вдруг
Поняла бы, что со мной происходит?..

Воздух изломан сбивчивым шепотом,
Тень теребит темные стены.
Если бы ты была мной, то что бы ты
Делала с мертвым своим телом?

***
Не прошу тебя о наградах,
Дай мне только, Господи, сына...
Трудится в саду виноградарь,
Топчется ногами босыми.

Не духов прошу, не косынок,
Не дуэлей, не состязаний,
Дай мне только, Господи, сына,
Сына с голубыми глазами.

Солнце опустилось за скалы,
Заалел закат над рекою,
Виноградарь ветви ласкает
Нежной осторожной рукою.

Не дрожат листки у осины,
Филины по чащам хохочут...
Дай мне только, Господи, сына,
А потом уж делай, что хочешь.

Глупости болтаю, не слушай,
Не глумись над глупой гусыней,
Пожалей, помилуй. А лучше
Подари мне, Господи, сына.

* * *

Я скучал по тебе - ты не веришь, родная? А жаль...
Я неделю не видел тебя - а как будто бы год,
Хоть и сердце не в такт, и одышка,- к тебе я бежал,
Как ребенок в начальную школу - с букетом, бегом!

Ты работала здесь - до меня тебе не было дел,
Только офис, потом в магазин, или с кем-то в кино...
Я ночами дрожал, я почти что совсем поседел,
Ты же знаешь - один я боюсь, когда очень темно.

Я скучал по тебе среди маленьких солнечных стран,
Я скучал по тебе, иногда просыпался в слезах.
Потому что порой мне хотелось сходить в ресторан,
Но мне некого было оставить стеречь мой рюкзак!

Я смотрел на бесчисленных шпилей немые ряды,
Я пил чай из каких-то немыслимых чайных грибов...
Я скучал без тебя, как скучают без теплой воды -
Отключенной загадочно - "до окончанья работ".

Я весьма аккуратен, порядок люблю и вообще,
Мне нет места среди этих башен и улиц кривых...
Мне тебя не хватало - как прочих полезных вещей,
Я скучал по тебе, я к тебе ненароком привык.

Ты права, я, наверно, не знаю всех истинных чувств,
Да, я груб, я брутален, я нервы сгибаю в дугу,
Да, я вовсе еще не волшебник, я только учусь...
Я скучал по тебе - я теперь без тебя не могу.

* * *

Никто меня не толкал, не бил меня по рукам, изящно не намекал, и яда не лил в бокал.
Но дрогнул сквозняк в груди - исчезни, не навреди, мне просто стало понятно, что мне пора уходить.
Всё те же сидят, едят, глазами в глаза глядят, за всеми вокруг следят, басами в ушах гудят.
А я взгляну на луну, оставшимся подмигну и серой прозрачной змейкой за темный порог скользну.
И вот за спиной мешок, дорога, гладка, как шелк, и если идти, не думая, то даже и хорошо.
Ни добрых, ни злых вестей, и можно под нос свистеть, луна разделяет небо на семь золотых частей.
Я левой босой ногой ступаю на путь благой, а правой босой ногой чешу свой живот нагой.
Не тронет меня беда, иду я по городам и, если хотите счастья, то я вам его продам.
И день погоняет днем, и едет другой на нем, и солнце луну меняет горячим своим огнем.
А я себе всё бреду, бреду на свою беду, и если совсем печально - меняю на сны еду.
А нынче - ушла тоска, и боль ушла из виска, по небу гуляет ветер и дымные облака.
Я глянул - к глазам рука - весна стоит у ларька и держит большую чашку холодного молока.
Смеется щербатым ртом, пушистым трясет хвостом и гладит ларек по стенке, как если б он был котом.
И плещутся тополя и травы растут в полях, лохматые жеребята по этим полям пылят.
Ну что, говорю, весна, привет, говорю, весна, теперь мне малы все шапки и куртка совсем тесна.
Что делать теперь, скажи, ловить ребятню во ржи, а может, найти принцессу и к ней поступить в пажи?
Она же хитрит, молчит, на ветках сидят грачи, а сердце мое как будто на сковороде скворчит.
Конечно, зачем слова, раз кружится голова, раз можно кричать и бегать и всех вокруг целовать...
Какая уж там беда, какие мои года, сердца - они бьются к счастью, сегодня и навсегда.
И, сколько меня ни бей, ни ябедничай судьбе, весна обнимает город, а я поспешу к тебе.
А может быть ты ко мне, у нас еще сотни дней. И змейки - узором тонким среди голубых камней.

***
А у нас декабрь, но вокруг по-вешнему
Сыро и горячо.
Я захожу домой и вешаю
Голову на крючок.

Чайник вскипает, на окнах вязью
Странные письмена.
Господи, если ты вдруг на связи, -
Как она без меня?

Господи, лучшее, что ты выдумал,
Сделано из ребра.
Выдуто, выверено и выдано,
Чай на губах мешается с выдохом
Теплого серебра.

Господи, дай ей пути лучистые,
Лучшие из твоих.
Если нам вдруг на двоих расчислено,
Я обойдусь, но чтоб ей по-честному
Счастья за нас двоих.

Чтобы она не видела черного
В розе твоих ветров.
Чтобы хоть раз забыла про чертово
Злое своё метро.

Чтоб миновали ее трущобы,
Изморозь, гарь и ил,
Чтобы играл Михаил и чтобы
Подыгрывал Гавриил.

Господи, я всё словами порчу,
Истина не в речах,
Весной, когда набухают почки,
Может быть, ты проверишь почту
И прочтешь белизну плеча,
И щека ее горяча
И она прикусывает цепочку,
Чтобы не закричать.
Кудряшева Аля
Likos
Сообщения: 290
Зарегистрирован: 14 фев 2005, 17:09
Благодарил (а): 4 раза
Поблагодарили: 6 раз

Сообщение Likos »

Е.Евтушенко


Много слов говорил умудренных,
много гладил тебя по плечу,
а ты плакала, словно ребенок,
что тебя полюбить не хочу.

И рванулась ты к ливню и к ветру,
как остаться тебя ни просил.
Черный зонт то тянул тебя кверху,
то, захлопавши, вбок относил.

И как будто оно опустело,
погруженное в забытье,
это детское тонкое тело,
это хрупкое тело твое.

И кричали вокруг водостоки,
словно криком кричал белый свет:
"Мы жестоки, жестоки, жестоки,
и за это пощады нам нет".

Все жестоко - и крыши, и стены,
и над городом неспроста
телевизорные антенны,
как распятия без Христа...





Нет, мне ни в чем не надо половины!
Мне – дай все небо! Землю всю положь!
Моря и реки, горные лавины
Мои – не соглашаюсь на дележ!

Нет, жизнь, меня ты не заластишь частью.
Все полностью! Мне это по плечу!
Я не хочу ни половины счастья,
Ни половины горя не хочу!

Хочу лишь половину той подушки,
Где, бережно прижатое к щеке,
Беспомощной звездой, звездой падучей
Кольцо мерцает на твоей руке
Statem
Сообщения: 40
Зарегистрирован: 19 май 2009, 21:19
Откуда: Черновцы, Украина

Сообщение Statem »

продолжим про звёзды...

Мне звезда упала на ладошку
Я её спросил: "Откуда ты?"
"Дайте мне передохнуть немножко
Я с такой летела высоты..."
А потом добавила сверкая,
Словно колокольчик прозвенел:
"Не смотрите, что невелика я
Может быть великим мой удел!
Вам необходимо только вспомнить
Что для Вас важней всего на свете,
Я могу желания исполнить
Путь неблизкий завершая этим."
Знал я то, что мне необходимо,
Мне не нужно долго вспоминать:
"Я хочу любить и быть любимым
Я хочу, чтоб не болела мать,
Чтоб на нашей горестной планете
Только звёзды падали с небес
Были все доверчивы как дети
И любили дождь, цветы и лес.
Чтоб траву как встарь косой косили
Каждый день летали до Луны,
Чтобы женщин на руках носили
Не было болезней и войны...
Чтобы дружба не была обузой
Чтобы верность в тягость не была,
Чтобы старость не тяжелым грузом -
Мудростью бы на сердце легла...
Чтобы у костра, пропахнув дымом
Эту песню тихо напевать...
И ещё: Хочу я быть любимым,
И хочу, чтоб не болела мать...
Говорил я долго и напрасно
Долго, слишком долго говорил,
Не ответив мне, звезда погасла
Было у неё немного сил...


Ну и про Анну Андреевну забыли, юбилей ведь был, пару дней назад...

Сад
Он весь сверкает и хрустит,
Обледенелый сад.
Ушедший от меня грустит,
Но нет пути назад.

И солнца бледный тусклый лик -
Лишь круглое окно;
Я тайно знаю, что двойник
Приник к нему давно.

Здесь мой покой навеки взят
Предчувствием беды,
Сквозь тонкий лёд ещё скользят
Вчерашние следы.

Склонялся тусклый мёртвый лик
К немому сну полей,
И замирает острый крик
Отсталых журавлей.

Любовь

То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснёт
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведёт
От радости и до покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно её угадать
В ещё незнакомой улыбке.
Аватара пользователя
Виктор
Основатель Школы
Сообщения: 11335
Зарегистрирован: 14 мар 2002, 07:27
Откуда: Москва
Поблагодарили: 1310 раз

Сообщение Виктор »

О звездах...

Среди миров, в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя.
Не потому что я ее любил,
А потому что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у нее одной ищу ответа.
Не потому что от нее светло,
А потому что с ней не надо света.
Иннокентий Анненский

Звезда

Когда настанет мой черёд,
И кровь зелёная замрёт,
И затуманятся лучи -
Я прочеркну себя в ночи.

Спугнув молчанье сонных стран,
Я кану в жадный океан.
Он брызнет в небо и опять
Сомкнется, новой жертвы ждать.

О звёздах память коротка:
Лишь чья-то крестится рука,
Да в небе след крутой дуги,
Да на воде дрожат круги.

А я, крутясь, прильну ко дну,
Соленой смерти отхлебну.

Но есть исход ещё другой:
Не хватит сил лететь дугой,
Сорвусь и - оземь. В пышный снег.
И там раздавит человек.

Он не услышит тонкий стон,
Как песнь мою не слышал он.
Я кровь последнюю плесну
И, почерневшая, усну.

И не услышу ни толчков,
Ни человечьих страшных слов.
(А утром скажут про меня:
- Откуда эта головня?)

Но может быть ещё одно
(О, если б это суждено):
Дрожать, сиять и петь всегда
Тебя, тебя, моя звезда!
29 ноября 1927

***
Скажи - как жить мне, как мне жить
На этом берегу?
Я не могу тебя забыть
И помнить не могу.

Я не могу тебя забыть,
Покуда вижу свет,
Я там забуду, может быть,
А может быть, и нет.

А может быть, к душе душа
Приникнет в тишине,
И я воскресну не дыша,
Как вечный сон во сне.
Мария Петровых
Ответить