verlena » 15 авг 2011, 10:28
Вуаля!
Метнулся свет заплатой на трико,
Назойливый сквозняк обнял за плечи…
Играть с пустым желудком нелегко,
Играть с пустыми фразами не легче.
Мой выход на брусчатку мостовой
От розы в рукаве до камня в спину.
И тишина покажется живой…
Бисируйте - на сцене Коломбина!
Вот веером в руке раскрылся фарс -
Сюжет простой, как пьяная беседа,
Но приглядитесь - в профиль или фас
Узнаете жену или соседа…
А может быть… Ах, что вы, монсеньер!
Жестокий век и нам не до пародий…
По шкуре виден пес, по шапке - вор,
Как говорят бездельники в народе.
От смеха балансирую к слезам,
И снова - в смех. Виват аплодисментам!
Любой актер назначит цену сам
Таким уравновешенным моментам -
Мозоль на пятке, маска на лице,
Под маской пустота, в ладонях вера…
Как различить? А истина в яйце,
Которое швыряют в лицемера.
Но вот финал - злодей нашел конец,
Влюбленные - постель, супруги - чадо…
Толпа отхлынет, смолкнет бубенец
На шляпе Арлекина… Без пощады
Я смою роль и грим с усталых щек,
Нашью еще заплату на колене,
И, чтобы оплатить актерский счет,
Пойду смотреть чужое представленье.
* * *
На сцене блеск и мишура, идет роскошная игра и зрители в азарте,
Следят как движется рука очередного игрока простых актерских партий
Ромео юн, Ромео пьян, не портит ни один изъян влюбленного героя.
Джульетта манит красотой и кажется почти святой, вся в белом шелке, стоя
У черной рампы на краю и голос ангелом в раю взлетает на галерку:
"Я за любимым двинусь вслед на сотню лиг, на сотню лет…" Как трогательно горько.
Ликует публика и шквал оваций Вас очаровал… Актеры и актрисы
Почти что боги, разве нет? Но мой единственный совет - ни шагу за кулисы.
Гримерка. Лампочка в углу. Чулок без пятки на полу. Початая бутылка.
На стуле вянет белый шелк, под стулом - ах! - ночной горшок… Красавица, что пылко
Твердила страстный монолог, устало штопает чулок… Тупая боль в затылке
Изводит. Палец уколов, она бормочет пару слов, к стеснению не склонна…
Боится в зеркало взглянуть - расплылся стан, обвисла грудь. Вот это примадонна.
А вот Ромео весь в огне - прижал к заплеванной стене кудрявую хористку
И от… любви… не чуя ног, твердит что болен, одинок, уже не склонен к риску,
И потому, идя ко дну, он ищет верную жену, а не худую ссору…
Смешон и жалок старый шут! Ну а теперь, я вас прошу, вернемся к режиссеру…
Он пьет один на брудершафт с трюмо расколотым. В ушах звенят скупые фразы:
"…Спектакль вышел на ура - немного хуже, чем вчера. Уже четыре раза
Я слышал этот монолог. А стиль высок, как потолок в провинциальном зале.
Вы не бездарны, но увы не прыгнуть выше головы…" Так зрители сказали.
Жену весной увел корнет. Три дня, как в кассе денег нет. Вокруг чужие лица.
И режиссер наедине с собой купается в вине, мечтая застрелиться…
Для Вас, мой друг, из-за колонн выходит труппа на поклон - к цветам и дифирамбам…
Для нас - работа из работ. Горьки и скудны хлеб и пот… Опять к барьеру рампы
Нас вызывают и на бис мы исполняем ваш каприз. А в зале львы и лисы.
Монокли взглядов, шелест рук. Останьтесь в кресле, милый друг. Ни шагу - за кулисы!
* * *
По стенам сырость струится,
Гниет солома в перине,
С решетки черной синица
Клюет от голода иней.
Закатом небо нагое
Горит, как свежая рана.
В своем последнем покое
О чем ты думала, Жанна?
Святая, ведьма, химера,
Французских войск орифламма,
Когда вела тебя вера
С мечом от поля до храма,
Солдаты молча молились
Своей надежде нежданной.
Неся господнюю милость,
О чем ты думала, Жанна?
Король пирует в Париже,
Войска - на пляжах Ла-Манша,
В постели с фрейлиной рыжей
Спит самый преданный маршал.
Ему ночами не снится
Стена под жалом тарана...
Одна, как лучник в бойнице,
О чем ты думала, Жанна?
Враги сожгут твое тело,
Однополчане напишут:
" …Она пред войском летела,
Как будто послана свыше… "
В музее выставят латы
Пастушки из Орлеана.
Им все равно, кем была ты,
О чем ты думала, Жанна...
Камлание
М. Тихонову
Ветер тронул коньи гривы мокрыми руками.
Колыхнулся торопливо под копытом камень.
Колокольные колодцы, звонкая водица…
Помяни, когда придется заново родиться.
На костре степные травы, перекати-поле.
Мы с тобою были правы, выбирая волю.
Бой бубна - белый огонь!
А вокруг - краса земная, теплые тюльпаны.
Кто приветит, нас не зная, кто омоет раны,
Проведет нездешней марью, мертвыми путями,
Серой пылью, горькой гарью, голыми костями?
На костре степные травы, перекати-поле.
Мы с тобою были правы, выбирая волю.
Бой бубна - белый огонь!
Добрым дымом догорает сброшенная кожа.
Двери ада, двери рая до чего ж похожи.
Степь постелью, сон-истома, звездное бездонье.
Нам до неба, как до дома две длины ладони.
На костре степные травы, перекати-поле.
Мы с тобою были правы, выбирая волю.
Бой бубна - белый огонь!
Крестоносцы у стен Венеции
Контур храма явился в полдень,
Белый купол в седой дали.
Боже правый, то Гроб Господень!
Неужели? Ура! Дошли!!!
Не стыдясь живота пустого,
Рваной юбки, худых лаптей,
Полз последний поход крестовый -
Десять тысяч святых детей.
Где бретон…, где британский говор,
Где немецкий чудной басок,
Итальянский потешный гонор,
И латинский сухой песок.
Орифламма в руках девчонки -
Златостенный Ерусалим.
Отче наш, для чего нам четки?
Мы молитвы шагами длим.
Выбирая глухие тропы
Корку хлеба зажав в горсти,
По полям, по пыли Европы
Мы идем, чтоб тебя спасти.
Море ляжет под ноги пухом,
Гибкой веткой поникнет сталь.
Царство божье для сильных духом,
Кроме тех, кто в пути отстал
Или спит на чужой землице.
Остальным и вино и хлеб.
Римский папа начнет молиться,
Белый агнец придет во хлев.
Валом рыба повалит в сети,
Станет девой любая блядь.
И никто ни за что на свете
Не посмеет тебя распять!
…Спелой гроздью повисло знамя,
Солнце шпарит поверх голов
И архангел парит над нами,
Будто Гамельнский крысолов.
* * *
Прозрачней небо, ночи холодней.
Пора, приятель, двери конопатить,
Считать цыплят, на ветер деньги тратить,
Играть с дождем, смывая пену дней.
Асфальт в лицо, под ноги - небеса.
Попутный бес по пьяни путь попутал -
С капота под копыта! И как будто
Летят хипы с Ротонды на Беса
По трассе Марс-Сайгон-Ерусалим,
Зеленый флаг любви над ними реет…
Горячий кофе тоже душу греет,
А значит Рубикон преодолим.
Вот стрелки повернули к тридцати.
Все рвут в Христы. И рвут пупки и выи.
А я по счастью даже не Мария,
А так, синица… Проще, чем "прости"
Домыслить, как закончится строка -
По правилам сердечного излома
Смотрю в толпу. И кажутся знакомы
То взгляд, то вдох, то запах табака…
* * *
"…Это ли не сладко,
Писать в тетрадь, в несбыточных мечтах…"
А. Жестов
Пишу как придется… Подобно античным героям,
Классическим ритмом на шелковой желтой бумаге,
Ответа не чая, случайные взгляды встречая…
Паршивое время - куда там Итакам и Троям.
Кобыла-невеста везет дурака в колымаге
По берегу лета, минуя кусты молочая
И заросли мака… Бессонница. Осень. Разруха.
Порывшись в хлеву, набираю жемчужин на бусы
Умела б молчать - так и вовсе бы разбогатела.
Но воет с экрана чужая и злая старуха.
Ты помнишь - у Галича: "…Мальчики были безусы…"
Движение пальца - и плоть превращается в тело.
Война. От порога до серого взгляда соседа.
С газетных клочков, из шагов патруля в переулке.
Командуют "Стройся!", но сколько еще до парада?
Строка новостей бьет по нервам вернее кастета.
Париж стоит мессы. А время - расписанной пульки.
Ты в городе Н. И, впервые, я этому рада.
Так просто писать, грызть безропотный фильтр сигареты,
Сплетая слова, вразумительно ежась от страха…
Мол, в звуке часов слышно тиканье будущей мины.
…И тысяча тысяч шагов от тебя до портрета.
Мне ближе, чем кожа, сегодня чужая рубаха.
А наш разговор - переписка угля и камина.
Но хватит… Бог даст - доживем или перезимуем.
Доверим картошку мешку, огорченья бумаге.
Пора на покой. Простыня как судьба полосата.
Ты знаешь, как сладко писать, не ища адресата…
А где-то трясется дурак на своей колымаге,
Честя, на чем свет покосился, кобылу хромую.
* * *
Сухие листья, талый снег, ни фонаря, ни перекрестка.
Свинцовый сон усталых век, и мысли будто бы из воска
Текут и хочется забыть друзей навязчивые лица,
Податься в скит, на все забить, завыть, напиться, застрелиться.
Дорога давит на покой, а дом тесней собачьей будки.
Хоть до зимы подать рукой, но дождь идет вторые сутки.
Царевна, слышишь, не бойся ночи!
Зажги свечу и смотри в окошко.
Пусть осень плачет, а ты не пробуй.
Однажды утром я буду рядом.
Все будет хорошо.
Звенит звонок, зовет набат, бьют по ушам обрывки песен,
Один болтлив другой богат, за свой трояк и уксус пресен.
А на халяву хлеб горчит и поцелуй не помогает,
Поскольку кровь не горячит. Последний поезд убегает.
Судьба застыла у руля, как голый зад в оконной раме.
Дай бог дожить до февраля - а там весна не за горами.
Царевна, слышишь, не бойся ночи!
Зажги свечу и смотри в окошко.
Пусть осень плачет, а ты не пробуй.
Однажды утром я буду рядом.
Все будет хорошо.
В окне - рассвет, в стакане - чай, в кармане дырка - хрен бы с нею.
Шагни за двери невзначай, но с каждым шагом путь яснее.
Пускай зима со всех сторон, скулит в тоске ознобной дрожи -
Оставь цыплят, считай ворон, пиши стихи и корчи рожи!
Играй колодой городов, ищи любовь и пей, как воду!
Пошли плоды своих трудов. Не спи - замерзнешь в непогоду.
Царевна, слышишь, не бойся ночи!
Зажги свечу и смотри в окошко.
Пусть осень плачет, а ты не пробуй.
Ведь завтра утром я буду рядом.
Все будет хорошо.
Вероника Батхен
А ежли поймешь, что сансара - нирвана, то всяка печаль пройдет! (Б.Г.)